|
ГЛАВА 17 Выезжая из леса, Кикаха ожидал увидеть преследователей Анана далеко впереди. Но, к его удивлению, они оказались всего в какой-то сотне ярдах. Многие из них, спрыгнув с "лосей", стояли у самой воды и громко кричали, указывая в море. Осмотревшись по сторонам, он не заметил ни Ананы, ни Маккея. Здравый смысл требовал развернуться и скрыться в противоположном направлении. Однако туземцы, в которых он тут же узнал индейцев, не зря толпились на берегу. Очевидно, жертвы ускользнули от них в море. И хотя Кикаха не видел Маккея и Ананы, те находились где-то недалеко. А племя тана отставало от него всего на двести-триста ярдов. Решив не выдавать своего присутствия боевым кличем, Кикаха бросил бумеранг и вышиб из седла седовласого мужчину, сидевшего на гнедом мусоиде. Не успело тяжелое оружие попасть в висок туземца, как Кикаха перебросил копье из левой руки в правую, пришпорил "лося" и поскакал к группе вражеских всадников. Несколько воинов, увидев его приближение, разъехались в стороны, но один из них, высо-ки пожилой туземец, промедлил и не успел увернуться. Копье вонзилось ему в горло, и мужчина упал на песок. Вырвав оружие из тела поверженного врага, Кикаха перевернул древко и, используя его как дубину, раздробил затылок воина, подскакавшего сбоку на мерке. Промчавшись мимо изумленных туземцев, он сделал крутой поворот и предпринял еще одну атаку. На этот раз Кикаха не стал продираться через их отряд, а направил мусоида между индейцами и лесом. Заметив воина, метнувшего бумеранг, он пригнулся, и оружие прожужжало над головой. Конец бумеранга едва не угодил в плечо. Припав к спине "лося", Кикаха вонзил наконечник в спину туземца, который только что вскочил в седло и оказался на его пути. Мужчина перекатился через плечо своего хикву, упал под копыта, а копье осталось в руке Кикахи. К тому времени на берегу показались первые тана, и завязалась жестокая битва. Сражение предвещало быстрый успех. Индейцы уступали в численности и были деморализованы, поскольку их застали, если не голыми, то со спущенными штанами, что по сути дела является одним и тем же. Но пока оставшиеся пять индейцев яростно и безнадежно отбивали атаки, к шуму битвы прибавились новые крики. Кикаха оглянулся, и с его губ сорвалось проклятие. К ним приближался большой отряд индейцев, количество которых раза в два превосходило тана. Через восемьдесят секунд им предстояло отразить первый натиск этой мощной группы. Кикаха поднялся на стременах и осмотрел морские волны. Поначалу взгляд натыкался только на крупных белых амфи-бий. Внезапно Кикаха заметил голову и руки, мелькавшие над водой, а еще через несколько секунд увидел второго пловца. По берегу носились мусоиды, потерявшие всадников. Трое животных стояли у кромки леса. Ветки кустов интересовали их больше, чем дела людей. Вспомнив о делах людей, Кикаха задумался. Должен ли он отдавать жизнь, сражаясь за тана? Нет, не должен. Прежде всего, он им ничем не обязан. Это верно, что они приняли его в племя и сделали своим кровным братом. Но если бы он отказался подчиниться, туземцы предали бы его смерти. Они не оставили ему выбора. И Кикаха не считал себя чем-то обязанным им. Еще раз привстав на стременах, он помахал копьем двум пловцам, которые покачивались на волнах. Из воды подня-лась белая рука и махнула в ответ. Он знал, что это рука Ананы. Кикаха показал копьем, что им надо плыть под углом - подальше от места схватки. Анана и Маккей тут же последовали совету. "Вот и хорошо, - подумал Кикаха. - Они выйдут из воды, поймают двух пасущихся "лосей" и незаметно скроются в чаще. Однако им потребуется какое-то время, а если индейцы победят тана, этого времени не будет. Значит, я должен постараться изо всех сил и затянуть сражение". Прокричав боевой клич, Кикаха пустил мусоида в галоп. Его копье вонзилось в шею краснокожего, который только что сбил дубиной молодого тана. Выдернув копье, Кикаха выругался: кремневый наконечник слетел с древка. Однако сожалеть было некогда. Оглушив еще одного индейца ударом по затылку, он ткнул ему в живот копьем и вытолкал полуживого воина из седла. А потом что-то ударило Кикаху по голове, и он в беспамятстве упал на землю. Копыта разъяренных мусоидов взби-ли вокруг него песок. Несколько раз они проносились в опасной близости от его головы и тела. Рядом упал Тоини - тот юноша, который доставил ему столько хлопот. Кровь струилась по его лицу и груди, но молодой тана продолжал сражаться. Он шатаясь поднялся на ноги, бросил бумеранг в гущу вражеских воинов и снова упал от удара копытом. Кикаха сел и покачал головой. Тело покрывала кровь. Наверное, ему пробили череп. Но слабость теперь была плохим помощником. Рядом с ним верткий индеец сбил тана тяжелым бумерангом и, увидев рыжеволосого воина, развернул для атаки "лося". Кикаха уклонился от копья, схватил индейца за руку и стащил с седла. Тот с криком упал на противника, и оба покатились по песку. Кикаха впился зубами в нос краснокожего, а затем, нащупав рукой нужное место, попытался слепить два яичка в одно. Закричав от боли, индеец перекатился на бок. Кикаха, лежа на спине, подтянул ноги к животу и изо всех сил ударил в лицо врага. Тело воина обмякло, и он затих. Копыто "лося", скользнув по руке, больно оцарапало предплечье. Кикаха отпрыгнул в сторону и чудом уцелел, когда над ним столкнулись два всадника. На него полилась кровь и "лосиный" понос. Песок набился в рот и глаза. Он пробрался на четвереньках сквозь гущу сражения, и его снова сбило наземь что-то острое и тяжелое. Скорее всего, это было копыто мусоида. Полуослепленный, Кикаха пополз дальше, прямо перед его лицом в песок вонзилось копье. Резь в глазах стала невыносимой. Он с криком вскочил на ноги и побежал к воде. Прохладная влага остудила жар тела и вернула Кикахе зрение. Вынырнув, он увидел двух всадников, которые неслись прямо на него. Тана и индеец колотили друг друга бумерангами, а "лось" - самец теснил испуганную самку к воде. Если бы Кикаха остался там, где стоял, то вновь оказался бы под копытами животных. Нырнув и проскользнув грудью по песчаному дну, Кикаха всплыл на поверхность и двадцати футах от берега. Еще раз взглянув на всадников, он узнал тана, которого загнали в воду. Это был вождь Вергенгет. В одной руке он сжимал нож Кикахи, а в другой - боевой бумеранг. На него наседал молодой и сильный воин. Руки вождя двигались медленно, будто налитые свинцом. А краснокожий уже усмехался, предвкушая победу. Оставаясь по пояс в воде, Кикаха направился к ним. Когда он приблизился к мерке вождя, Вергенгет получил болезненный удар по руке. Его бумеранг упал под копыта "лосей" Вождь сделал выпад ножом, но промахнулся. Индеец дважды опустил свое оружие на голову пожилого воина. Нож полетел в воду, и Кикахи метнулся за ним. Ладонь, скользнув по дну, нащупал холодную сталь. И тут на Кикаху свалилось тело вождя. От удара перехватило дыхание. Он сделал судорожное вдох, и вода попала ему в горло. Кашляя и задыхаясь, Кикаха поднялся, но тут же упал, сбитый с ног краснокожим воином, который спрыгнул с своего "лося" Кикаха попал в тяжелый переплет. Не успев отдышаться, он вновь погрузился в воду, пытаясь найти выпавший при ударе нож. Приземистый соперник почти не уступал ему в силе и ловкости. Сжимая горло Кикахи, он занес над его головой тяжелый бумеранг. Кикаха, открыв глаза под водой, увидел нависшую смерть. Он саданул индейца в пах правым коле ном, но в воде удар получился не очень сильным. Тем не менее лицо краснокожего скривилось от боли. Он взвыл и разогнулся, отпустив горло противника. Кикаха начал задыхаться. Он попытался сесть, и в это время его левая рука коснулась чего-то твердого. Пальцы скользнули по лезвию и сомкнулись на рукоятке ножа. Индеец вновь склонился над ним, стараясь схватить врага за горло. На этот раз он предусмотрительно стоял боком. Кикаха вонзил ему нож в живот-чуть выше пупка. Лезвие вспороло плоть; воин выронил бумеранг, и рука, протянутая к горлу, вяло упала. Индеец ошеломленно взглянул на Кикаху и, схватившись за живот, повалился в воду. Откашлявшись и отдышавшись, Кикаха осмотрел поле боя. Два мусоида, принадлежавшие вождю и индейцу, убежали; Анана и Маккей находились футах в четырехстах от берега и быстро приближались. Индейцы, похоже, одерживали верх в битве. Но тут из леса выбежали остальные тана, включая женщин и дозорных, которые спустились со своих смотровых площадок. И под натиском свежих сил краснокожие дрогнули. Сняв с Вергенгета пояс и ножны, Кикаха нацепил их на себя, подняв бумеранг и побежал к берегу. По колено в воде он обошел сражавшихся воинов, выбрался на песок и быстро проскользнул к кустам, где собрались "лоси", потерявшие всадников. При его появлении они пугливо разбежались, но ему удалось поймать пару животных и привязать поводья к кустам. Мимо проскакал еще один хикву без седока. Кикаха позвал его, и мусоид остановился. Зацепив поводья за толстый сук упавшего дерева. Кикаха побежал к воде, чтобы помочь выбраться на берег обессилевшим пловцам. От усталости Анана и Маккей едва держались на ногах и судорожно глотали воздух. Кикахе пришлось поддерживать их. Добравшись до кустов, оба пловца упали на песок. Их Груди вздымались, как мехи кузнеца. -- Надо вставать, ребята, - торопил Кикаха. - Отдохнете в седле. Наши хикву заждались. -- Хикву? - удивлено спросила Анана. -- Да, господа. Ваши кони готовы унести вас от опасности. - Он указал на животных. Анане удалось улыбнуться. -- Кикаха! Ты когда-нибудь можешь быть серьезным? Он поставил Анану на ноги, и та, заплакав, обвила руками его шею. -- Кикаха, милый! Я думала, что уже никогда тебя не увижу! -- Я тоже очень рад нашей встрече, - ответил он, - но буду еще счастливее, когда мы уберемся отсюда. Они побежали к животным, отвязали их от кустов и, вскочив в седла, помчались, галопом. Шум сражения и крики людей затихли вдали. Обогнув широкий изгиб берега, всадники потеряли туземцев из виду. И только тогда перешли на быструю рысь. Кикаха рассказал Анане о своих приключениях, благоразумно упустив кое-какие незначительные подробности. Она тоже поведала историю, подправив ее слегка в одном из эпизодов. Конечно, они еще о многом хотели сказать друг другу, но решили отложить эту тему до лучших времен. -- Я понял, вам довольно часто приходилось сидеть на деревьях. А вы не видели случайно дворец Уртоны? - спросил Кикаха. Анана покачала головой. --Тогда нам надо взобраться на одну из гор, которые окружают море. Некоторые из них достигают пяти тысяч футов. Если мы поднимемся на такую высоту, местность будет просматриваться… О черт! Как давно я не вспоминал этой формулы. Ага! Граница видимости расширяется до девяноста шести миль. Впрочем, это не важно. Главное, что мы будем видеть чертовски далеко. А дворец, по словам Уртоны, довольно большой. Если учесть, что горизонт этой планеты находится ближе, чем на Земле, наша вылазка в горы может привести к неплохому результату. Анана тут же согласилась. Маккей не возражал, понимая, что в данном случае его голос не имеет большого значения, и покорно последовал за спутниками в лес. Им потребовалось три дня, чтобы забраться на вершину конического пика. Сам подъем не составлял большого труда, но путешественники не видели причины для спешки. И людям и животным хотелось отдохнуть. Кроме того, какое-то время приходилось тратить на охоту. Анана и Кикаха отправились к горе, а Маккей, стреножив "лосей", остался у подножия присматривать за животными. Последняя сотня футов оказалась самой трудной. Гора заканчивалась острым шпилем, который наклонялся то взад, то вперед. Остальная масса горы лишь слегка изменяла форму, И хотя шпиль снизу казался иглой, на его вершине имелась площадка размером с большой обеденный стол. Они поднялись на нее и, посетовав на отсутствие бинокля, осмот-рели бескрайнее море. Через какое-то время Кикаха признался, что не увидел ничего похожего на дворец. --Я тоже, -- сказала Анана и повернулась, чтобы окинуть взглядом пространство за прибрежными горами. И вдруг ее пальцы сжали ладонь Кикахи. - Смотри! Он взглянул в указанном направлении. -- Не знаю. Это похоже на большую темную скалу или холм. -- Но она двигается! - настаивала Анана. - неужели не видишь? Если бы объект находился хотя бы на полмили левее или правее, они бы его не заметили. Он выполз из широкого прохода между двумя коническими горами и начал перемещаться по длинному пологому склону. До гор не меньше двадцати миль, прикинул Кикаха и представил себе огромные размеры объекта. -- А ведь эта штука действительно может быть дворцом! - воскликнул он.- Прощай, морская страна! Мы отправляемся в погоню! Однако дворец находился слишком далеко, и это обстоятельство смиряло его ликование. К тому времени, пока они спустятся к подножию, доберутся до следующего прохода и одолеют его, летающая крепость унесется еще дальше. Кроме того, две норы не могли служить надежным ориентиром. Не успеют они подъехать, как обе вершины исчезнут, разделятся на четыре части или сольются в одну горную цепь. Слишком уж легко потеряться в мире, где нет ни запад, ни юга, ни востока, ни севера. Впрочем, позади останется прибрежная гряда. А она почти не меняла формы. -- Вперед! - сказал Кикаха и стал спускаться с края узкой площадки. |