|
ГЛАВА 19 Когда много лет спустя Геринг оказался вблизи от Пароландо,
никого из его прежних спутников с ним уже не было. Одних убили, другие
остались где-то на Реке, чтобы заниматься миссионерской деятельностью
там. Еще в нескольких тысячах миль от Пароландо Геринг услышал об упавшей
там звезде, о большом метеорите. Говорили, что метеорит и поднятая им
волна убили сотни тысяч человек, искорежив долину на шестьдесят миль
в обе стороны. Но как только опасность минула, множество отрядов устремилось
туда, чтобы поживиться никелем и сталью. После свирепого побоища восторжествовали
две группировки. Теперь они объединились и удерживали поле за собой. Другие слухи гласили, что из метеорита уже добывают
металлы и строят гигантский корабль, а всем этим руководят два знаменитых
человека. Один из них - американский писатель Сэм Клеменс. Другой -
король Иоанн Английский, брат Ричарда Львиное Сердце. У Германа непонятно
почему от этих россказней взыграло сердце. Ему стало казаться, что он, сам того не зная, всегда
стремился в тот край, где упала звезда. Проделав длинный путь, он прибыл в Пароландо. Слухи
оправдались. Сэм Клеменс и король Иоанн, прозванный Безземельным,
совместно правили страной, скрывавшей под собой сокровища метеорита.
К тому времени металл уже добывался вовсю, и округа напоминала маленький
Рур. Повсюду виднелись сталеплавильные печи, прокатные станы,
чаны с азотной кислотой, а из боксита и криолита изготовлялся алюминий. Однако эти руды доставлялись уже из другого государства,
и не без сложностей. Душевный Город находился в двадцати милях ниже по Реке
от Пароландо. Там имелись огромные залежи криолита, боксита, киновари
и небольшой запас платины. Клеменс и Иоанн нуждались во всем этом, но
правители Душевного Города, Элвуд Хакинг и Милтон Фаербрасс, заламывали
несусветную цену. И были явно не прочь прибрать к рукам никель и сталь
метеорита. Местные политические интриги мало занимали Германа.
Его задачей было обращать людей в веру Второго Шанса. А другая его задача,
решил он вскоре,- воспрепятствовать строительству большого парохода.
Клеменс и Иоанн, одержимые этой идеей, готовы были превратить Пароландо
в индустриальный район, лишив его всякой растительности, кроме несокрушимых
"железных" деревьев. Они загрязняли воздух дымом и вонью заводов. Хуже того, они губили свои ка, а это уж напрямую касалось
Германа Геринга. Церковь учила, что человечество воскрешено ради того,
чтобы получить еще одну возможность спасти свои ка. Людям дали молодость
и избавили их от болезней для того, чтобы они могли сосредоточиться
на спасении. Спустя примерно неделю после прибытия Германа в Пароландо
он и еще несколько миссионеров устроили большое собрание. Собрались
все вечером, как только стемнело. Десятки костров загорелись вокруг
освещенного факелами помоста. На помосте стоял Герман с местным епископом
и дюжиной самых достойных шансеров. Внизу скопилось тысячи три народу,
где обращенные составляли меньшинство - остальные пришли поразвлечься.
Последние принесли с собой выпивку и все время норовили прервать оратора. Когда оркестр проиграл гимн, сочиненный будто бы самим
Ла Виро, епископ произнес короткую молитву, а потом представил Германа.
В толпе заулюлюкали. Как видно, кое-кто из присутствующих жил во времена
Германа - а возможно, здесь просто не любили шансеров. Герман вскинул руки, призывая к молчанию, и заговорил
на эсперанто. -- Братья и сестры! Выслушайте меня с той же любовью,
с какой я обращаюсь к вам. Герман Геринг, что перед вами, - не тот человек,
который жил под этим именем на Земле. Тот Геринг, тот злодей, внушает
нынешнему ужас. И то, что я стою здесь перед вами, новый и возродившийся,
свидетельствует о возможности победы над злом. Человек способен измениться
к лучшему. Я заплатил за все, что совершил. Заплатил единственно возможной
монетой: чувством вины, стыдом и ненавистью к себе. Заплатил, дав обет
уничтожить в себе прежнего человека, похоронить его и начать жизнь сначала. Но я здесь не для того, чтобы рассказывать вам, какой
я негодяй. Я пришел, чтобы рассказать вам о Церкви Второго Шанса.
Как она возникла, каков ее символ веры и в чем ее принципы. Я знаю, те из вас, что выросли в иудейско-христианских
или мусульманских странах, и те жители Востока, что сталкивались с христианами
и мусульманами, посещавшими или оккупировавшими их страны, ждут, что
я буду взывать к вашей вере. Нет! Именем Господа, который среди нас, я не сделаю
этого! Моя Церковь не просит вас уверовать безоговорочно. Моя Церковь
несет не веру, но знание! Повторяю - не веру! Знание! Церковь не призывает вас поверить в то, что должно
быть и, возможно, когда-нибудь будет. Церковь просит вас ознакомиться
с фактами и действовать в соответствии с ними. Она просит вас поверить
лишь в то, что с фактами не расходится. Судите сами. Никто не станет оспаривать, что мы все
родились на Земле и там же умерли. Может кто-нибудь что-то на это возразить? Нет? Тогда будем рассуждать дальше. Человек рождается
для горя и зла, как птица для полета. Может ли кто-то из вас, вспомнив
свою жизнь на Земле и здесь, сказать, что это не так? Все земные религии давали нам ложные обещания. Доказательством
служит то, что мы с вами не в аду и не в раю. Не получили мы и нового
воплощения, если не считать наших новых тел и новой жизни в случае смерти. Первое воскрешение стало для нас огромным, почти непреодолимым
шоком. Каждый, будь то верующий, агностик или атеист, оказался не там,
где полагал оказаться после конца своего земного существования. Однако мы здесь, нравится нам это или нет. И из этого
мира нельзя уйти так, как можно было с Земли. Если вас убивают или вы
кончаете с собой, назавтра вы воскресаете. Может ли кто-нибудь это отрицать? -- Нет, но меня это чертовски не устраивает! - крикнул
кто-то. Последовал общий смех, а Герман посмотрел на человека который
это сказал. Это был Сэм Клеменс собственной персоной. Посреди толпы
было сделано возвышение, на нем стоял стул, а на стуле Сэм. -- Прошу вас, брат Клеменс, не прерывайте меня, - сказал
Герман. - Благодарю. Пока что я излагал только факты. А может ли кто-нибудь
отрицать, что этот мир создался не естественным путем? Я говорю не о
самой планете, о солнце или звездах. Планету создал Бог. Но Река и долина
созданы искусственно. А в воскрешении ничего сверхъестественного нет. -- Откуда вы знаете? - крикнула какая-то женщина. -
Это уже не факты, а только ваши предположения. Вы вступаете в область
догадок. -- И не только в нее! - крикнул мужчина. Герман подождал, пока не утих смех. -- Сестра, я могу доказать тебе, что Бог в нашем воскрешении
непосредственного участия не принимал. Оно совершилось и совершается
такими же, как мы, людьми. Возможно, они не земляне. Нет сомнений, что
они выше нас по мудрости и знанию. Но они очень на нас похожи. И некоторые
из нас встречались с ними лицом к лицу! Толпа загудела. Не потому, что услышала нечто новое
- все это уже говорилось, хотя, возможно, и не в таких выражениях. Неверующие
просто хотели разрядить напряжение. Герман выпил воды. Когда он отставил чашу, восстановилась
относительная тишина. -- И этот мир, и воскрешение дело если не человеческих
рук, то рук, напоминающих человеческие. Есть два человека, которые могут
это засвидетельствовать. То есть это мне известны двое - возможно, их
гораздо больше. Один из них - англичанин, Ричард Фрэнсис Бёртон. В свое
время он был небезызвестен на Земле, даже знаменит. Он жил с 1821 по
1890 год и был путешественником, антропологом, изобретателем, писателем
и выдающимся лингвистом. Может быть, кто-нибудь из вас слышал о нем?
Если так - поднимите, пожалуйста, руки. Ага, я насчитал не менее сорока человек, и среди них
ваш консул, Сэмюэль Клеменс. Сэму, похоже, не нравилось то, что он слышал. Он хмурился
и яростно жевал сигару. Герман стал рассказывать о своем знакомстве с Бёртоном
и о том, что Бёртон рассказал ему. Толпу это захватило - установилась
полная тишина. Эго было что-то новенькое - ни один шансианский миссионер
такого еще не говорил. -- Бёртон называл это таинственное существо этиком.
По его словам, этик, который говорил с ним, был не согласен со своими
собратьями. Очевидно, даже между теми, кто в нашем понимании боги, существуют
расхождения. Так было и на Олимпе, если позволительно провести такую
параллель. Хотя я не считаю так называемых этиков богами, ангелами или
демонами. Они люди, такие же, как мы, только их этический уровень намного
выше. В чем они разошлись, я, откровенно говоря, не знаю. Возможно,
в вопросе о средствах, которыми они воспользовались ради достижения
цели. Но цель у них одна! Не сомневайтесь в этом. Что же
это за цель? Позвольте мне сначала рассказать вам о другом свидетеле.
Я реалист, и... -- А я думал, ты Герман! - крикнул кто-то. -- Зовите меня Майером, - сказал Герман и без дальнейших
объяснений продолжил: - Через год после Дня Воскрешения мой свидетель
сидел в хижине на краю очень высокого холма далеко к северу отсюда.
Его имя Жак Жийо, но мы, прихожане Церкви, обычно зовем его Ла Виро,
то есть Человек, и Ла Фондинто - Основатель. На Земле всю свою долгую
жизнь он был глубоко верующим человеком. Но теперь его вера разбилась,
потерпев полный крах. Он был растерян и горевал. Этот человек всегда старался вести добродетельную жизнь
согласно учению своей церкви, выступавшей от имени Бога. Он не считал
себя хорошим человеком. Ведь сам Иисус сказал, что никто не благ, включая
и его самого. И все-таки в относительном смысле Жак Жийо был хорошим
человеком. Он не был совершенен: он лгал, но лишь для того, чтобы пощадить
чьи-то чувства - никогда для того, чтобы избежать ответственности за
свои поступки. Он никогда не говорил о ближнем заглазно того, чего не
сказал бы ему в лицо. Он никогда не изменял своей жене. Он относился
к жене и детям с неослабным вниманием и любовью, не портя их при этом.
Он ни разу не отказался посадить кого-то за свой стол по социальным,
политическим, расовым или религиозным мотивам. Несколько раз он поступил
несправедливо, но лишь от поспешности или неведения - после он всегда
извинялся и старался исправить ошибку. Его грабили и предавали, но он
оставлял отмщение Богу. Однако никому не позволял попирать себя ногами. Умер он, получив отпущение грехов и выполнив подобающие
обряды. И где же он оказался? Среди политиканов, убийц из-за
угла, обидчиков детей, бесчестных дельцов, продажных законников, алчных
врачей, прелюбодеев, насильников, воров, палачей, террористов, лицемеров,
мошенников, клятвопреступников, паразитов, среди - негодяев, хапуг,
порочных и бессердечных! Сидя в своей хижине у самого подножия гор, слыша, как
стучит дождь, воет ветер и гремит гром, подобный шагам гневного бога,
он размышлял об этой кажущейся несправедливости. И, сам того не желая,
пришел к заключению, что в глазах Всевышнего он немногим лучше тех,
других. Ему не делалось легче от сознания, что все тут находятся
в том же положении, что и он. Когда лодка тонет, тебе не легче оттого
что все, кто сидит в ней с тобой, потонут тоже. Но что он мог поделать? Он не знал даже, что от него требуется. В этот миг, глядя на огонек в очаге, он услышал стук
в дверь. Он встал и взял копье. Тогда, как и теперь, всюду блуждали
злоумышленники в поисках легкой добычи. Красть у него было нечего, но
есть ведь и такие, что убивают ради одного лишь извращенного удовольствия. -- Кто там? - спросил он на своем родном языке. -- Ты меня не знаешь, - ответил кто-то на квебекском
французском диалекте, но с иностранным акцентом. - Однако я не причиню
тебе вреда. Копье не понадобится. Это изумило Ла Виро. Дверь и окна были закрыты. Никто
не мог видеть, что делается внутри. Он отомкнул дверь. Молния вспыхнула за спиной у пришельца
- он был среднего роста, в плаще с капюшоном. Ла Виро впустил незнакомца,
и тот вошел; Ла Виро закрыл дверь. Вошедший откинул капюшон, и при свете
огня стало видно, что он белый, рыжеволосый, с голубыми глазами и приятным
лицом. Под плащом он носил облегающий, без швов, костюм из серебристого
материала. На серебряном шнуре вокруг шеи висела золотая спираль. По одежде Ла Виро сразу понял, что этот человек не
из Мира Реки. Он походил на ангела, а возможно, им и был. Ведь в Библии
сказано, что ангелы видом как люди. Так, по крайней мере, говорили священники.
Ангелы, входившие к дочерям человеческим во времена патриархов, ангелы,
спасшие Лота, ангел, боровшийся с Иаковом - все они были как люди. Но и Библия, и священники, толковавшие ее, во многом
ошибались. Глядя на гостя, Ла Виро испытывал трепет и в то же
время восторг. Отчего ангел почтил приходом именно его среди всех людей? Потом ему вспомнилось, что Сатана тоже был ангелом
и все демоны - падшие ангелы. Из каких же его гость? Или он вовсе не ангел? Ла Виро, несмотря на недостаток
образования и свое скромное положение, был совсем не глуп. Ему подумалось,
что есть и третий вариант. Тут ему сразу полегчало, хотя все еще было
не по себе. Спросив у хозяина разрешения, незнакомец сел. Ла Виро,
поколебавшись, тоже присел на стул. Какой-то миг они молча смотрели
друг на друга. Гость сложил вместе кончики пальцев и нахмурился, словно
не знал, как начать. Странно - он ведь знал, зачем пришел, и должен
был подготовиться. Ла Виро предложил ему выпить. Тот сказал, что предпочел
бы чай. Ла Виро стал растворять порошок в воде. Гость поблагодарил и,
отпив глоток, сказал: -- Жак Жийо, если бы я стал объяснять, кто я, откуда
взялся и зачем прибыл сюда, это заняло бы всю ночь и весь день. То немногое, что я скажу тебе, будет правдой - той,
какую ты способен понять на этой стадии. Я - один из тех, кто подготовил
эту планету, чтобы воскресить всех вас. Есть и другие планеты, подготовленные
для других землян, но это пока тебя не касается. Некоторые из них уже
используются, другие ждут своего часа. Этот мир - для тех, кто нуждается во втором шансе.
Что такое второй шанс? И что такое первый? Теперь ты должен признать,
что твоя религия, как, впрочем, и все земные религии, неверно представляла
себе загробную жизнь. Все только строили догадки, а потом превращали
их в догматы веры. Некоторые, положим, были недалеки от истины, если
понимать их откровения символически. А потом гость сказал, что такие, как он, зовутся этиками,
хотя между собой называют себя по-другому. Их этический уровень выше,
чем у большинства землян. Заметьте, он сказал "у большинства".
Значит, среди нас есть и такие, что достигли уровня этиков. Они далеко не первые этики, уточнил гость. Первые не
были людьми и происходили с планеты более древней, чем Земля. Те намеренно удерживали себя в телесной оболочке вместо
того, чтобы подняться еще выше и совершить Продвижение. Обнаружив, что
есть один вид - тоже не люди, - способный продолжить дело, этики передали
все им и ушли в небытие. Этих преемников гость называл Древними, хотя по сравнению
со своими наставниками они были очень юны. И вот чему, сказал гость, нынешние этики научились
от Древних. Творец, Бог, Единый Дух, называйте как хотите, создает все.
Все - это Вселенная. Однако она соткана из двух элементов. Один - это
материя; другой, за неимением лучшего слова, - нематерия. Мы все знаем, что такое материя. Философам и ученым
не удалось дать ей точное определение, тем не менее каждый знает, что
такое материя, на основе своего непосредственного опыта.
|