|
ГЛАВА 3
Незадолго до заката грейлстоун распределял обед с обычными
своими звуками и яростью. Поскольку публика сняла свои граали, титантропы
отворили деревянные ворота в частоколе амфитеатра и позволили вновь
прибывшим войти внутрь. Между тем, под факелами, окружавшими сидячие
места, сотня вновь воскрешенных сидела на бамбуковых скамьях или стояла,
ожидая, что оркестр займет места на сцене. Летний вечерний бриз доносил
разные смешанные запахи - жареной рыбы, лишайникового вина, табака
и сигарет с марихуаной - вместе с негромким жужжаньем голосов, нетерпеливыми
свистками и хлопаньем ладоней. Звуки и запахи рок-н-ролла.
- Десять минут до начала, Джон.
Джон вернул занавес из рыбьей кожи на место: он раздвинул его на полдюйма,
чтобы взглянуть на публику от входа за сценой. Он обернулся, чтобы
посмотреть на костлявую молодую женщину, которая тихонько подошла к
нему сзади.
- Уже прижал его для тебя, любовь моя, - сказал он терпеливо.
Она в явном смущении замигала; он ущипнул складку на занавесе:
- Видишь?
Мэри Уэст Винд покраснела и опустила глаза в пол, смутившись из-за того,
что вовремя не поняла предерзостный намек. Джон широко улыбнулся ей,
чтобы показать, что он ничего такого не имел в виду, и она заметно успокоилась.
Мэри Уэст Винд была цветущим ребенком из Сан-Франциско, пока шесть
таблеток ужасного ЛСД не отправили ее навсегда на земляничные поляны.
Здесь, на Благословенной Земле она служила рабочей сцены и дежурной
поклонницей для обоих оркестров. Однако она была такая милая и невинная,
что ни один из рокеров - и даже Сид, даже в самые распутные моменты
- не осмеливался изнасиловать ее, хотя Джон полностью осознавал, что
она отдает ему особое предпочтение.
- Король меня просил поручить тебе разыскать Брайана, - робко поведала
Мэри. - Хочу сказать, я знаю, где он, но я не могу... хочу сказать,
я не должна...
Джон вздохнул и протер ресницы большим и указательным пальцами. Зрение
у него теперь стало совершенным, но ему все еще не хватало его очков.
Точно как у Кейта с его прогнившим золотым зубом.
- Знаю, знаю, - пробурчал он. - Проклятье... ладно уж, пойду поищу нашего
искателя приключений.
Он начал отходить от занавеса; Мэри почтительно отступила, чтобы дать
ему пройти к короткой лесенке, ведущей в артистические уборные. Повинуясь
внезапному импульсу, Джон наклонился и по-братски быстро клюнул ее в
щеку.
- Всегда стой на своем, дорогая, - шепнул он ей на ущко. Мэри захихикала
и опять покраснела, пока Джон скакал вниз по ступенькам.
Помещение за сценой было длинным деревянным сараем, разделенным на отдельные
уборные и большую "зеленую комнату", помещавшуюся как раз
позади выхода на сцену. Члены группы "Возрождение Уондер Крик"
собирались в зеленой комнате, ожидая своего вечернего выхода. Дуан репетировал
щипки на отсутствующей гитаре, Берри, Лоуэлл и Пигпен играли в покер,
Деннис дремал на кушетке в углу, а Дженис, как всегда, начинала напиваться.
Как и сам Джон, все они нарядились в простые кильты, сандалии и рубашки
или жилетки из кожи морского окуня.
Давно миновали дни тщательно продуманных театральных костюмов, вместе
с вытянутыми в длину лимузинами и перегруженными дорогами, шампанским
в охлажденных ведерках и подаваемыми обедами из пяти блюд, хрустальными
бокалами для пунша, наполненными кокаином, и агентами, которые указывали
в контракте непременные пять фунтов конфет М&М`s, да еще чтобы вытащили
все красненькие...
С другой стороны, не хватало также многих людей, обычно болтавшихся
прежде в помещении за сценой: излишне пестро одетых диск-жокеев, фотографов-неудачников,
готовых запечатлеть вас, пока фотоаппарат вспыхивает вам прямо в лицо,
так что фотография может быть опубликована в следующем номере "Биллборд",
студийных репетиций, загромождающих коридор, движения руками и плечами
в попытке затолкать втершихся сюда раболепных победителей местных состязаний
с копиями альбомов, которые вы больше всего ненавидите, бормочущих пустомель,
пристающих к вам, когда вы пытаетесь проложить себе путь в туалет, и,
конечно же, поклонников с их спутанными волосами и разбитыми губами,
которым не терпится трахнуть рок-звезду, так чтобы они смогли описывать
это событие еще десять лет в своих воспоминаниях; или, по крайней мере,
заставить своих регулярных любовников невероятно ревновать.
Учитывая все это, Джон был только счастлив, что все эти водные и претенциозные
обычаи теперь удалены со сцены. Оставалась только музыка, чистая и простая,
точно в заброшенном розовом саду, очищенном от лоз с широкими листьями
и удушающими сорняками... Хотя некоторые вещи остались такими же...
Он прошел через зеленую комнату и спустился в короткий и узкий коридорчик
к артистическим уборным. Сид был в своей комнате, очевидно, распростерся
на кровати, его гитара прислонена к стене. Джон просунул голову в дверь,
просунул пальцы в рот и резко свистнул.
- Вставай, вставай, убийца юный! - заорал он. - Время концерта!
Ресницы Сида зашевелились:
- Пошел ты... чертов хиппи, - пробормотал он из глубины своих наркотических
галлюцинаций.
Но Джон уже вышел в зал, прошел по короткому боковому коридорчику,
ведущему к двери на сцену. Внизу он услышал голоса, но не остановился,
чтобы посмотреть. Вероятно, Король взывает к силам ада ради кого-то
другого, ради воображаемого или истинного проступка...
Дверь комнаты Брайана была заперта. Джон остановился и приложил ухо
к пробковой панели; он слышал изнутри слабые стоны удовольствия между
биением тела о тело. Он усмехнулся: Брайан занимается своим обычным
предконцертным делом. И каждый вечер новая девушка; все, что ему для
этого требовалось, это заглянуть в ближайший лагерь зрителей и поискать,
пока не найдет птичку, которая не станет возражать, чтобы ее трахнул
человек, учивший Мика Джаггера петь. Если бы все жители Долины не стали
стерильными в День Воскрешения, Брайан, вероятно, целую деревню населил
бы своими незаконнорожденными отпрысками к сегодняшнему дню...
Но хватит - значит хватит. Пора работать. Джон набрал в легкие побольше
воздуха, потом подавил желание заорать. Вместо этого он тихонько постучал
костяшками пальцами в дверь, зажал свой нос большим и указательным пальцами,
другой руки.
Телеграмма для мистера Джонсона! - объявил он в нос.
Облегченный вздох и женское хихиканье с той стороны двери.
- Иду! - весело отозвался Брайан.
- Уверен, что идешь, - обрадовался Джон. - Осталось пять минут!
- Увидимся в полпятого. Опять подавленный смех.
- Прекрасно, сэр.
Джон мог не беспокоиться о том, чтобы Брайан вовремя пришел на сцену,
это Сид доставлял всем сплошные неприятности. Теперь надо найти Кейта;
еще ниже он мог слышать сверхактивное "ратта-тап-тап" - удары
барабанных палочек по мебели. Кейт был наэлектризован и готов к представлению,
как обычно. Ну, если только он снова не устроил полный погром в своей
комнате...
Когда он повернулся, чтобы пройти по коридору в другую сторону, Джона
напугал тяжелый удар по его плечу. Он подскочил на полфута вверх, потом
обернулся, чтобы обнаружить массивную волосатую фигуру титантропа,
загородившую коридор.
Джон облокотился о стену, ухватившись рукой за колотящееся неистово
сердце.
- Ой... Билли, это ты, - едва выдохнул он. - Ты меня вусмерть напугал,
друг.
Билли был один из титантропов, которые работали на острове. Хотя у оркестров
и групп редко возникали проблемы с людьми из слушателей, которые искали
бы пути к артистическим уборным, Элвис настаивал на том, чтобы один
из титанов был записан в штат как обеспечивающий безопасность.
Билли охранял дверь выхода, мимо которой Джон только что прошел. Никакого
списка гостей было не нужно: если Билли называли имя - как делал Брайан
каждый вечер - Билли помнил это имя неделями, даже месяцами, и пропускал
его носителя. А если кто-нибудь пытался его надуть или проложить мускулами
путь к уборным, таким посетителям обычно давали урок перелета через
частокол.
- Шозалею ваш бешпокоить, - произнес Билли с обычным своим акцентом,
- но кто-то у двери наштаивает ваш видеть.
Билли выглядел раздраженным, как если бы только из-за того, что ему
приходилось сгибаться почти пополам, чтобы не стукнуться о потолок
своим громадным черепом. Джон вздохнул: положение звезд рока умерло
в этой жизни после смерти, но это обстоятельство все еще не препятствовало
некоторым ревностным любителям стремиться получать автографы в самое
неподходящее время.
- Скажи им, я уже собираюсь на сцену и повидаюсь с ними позже, - начал
он.
- Он шкажал, он лучче повидает ваш шейчаш, - настаивал Билли. Прежде,
чем Джон успел ответить, он добавил: - Он ш Черкви Второй Попытки,
шкажал, што ш тех пор ваш жнает.
Билли сделал паузу, затем еще добавил:
- Он шкажал, это вазно. Шкажал, его имя - Дзим. Джон растерянно смотрел
на Титана:
- Джим? Я не знаю никого по имени...
Он осекся. Долгую-долгую секунду Джон простоял, таращась на Билли, пытаясь
осознать, что он сказал ему. Когда до него дошло, что это значило,
первым его импульсом было громко закричать, чтобы примчались Кейт и
Брайан... черт, не только они, но еще и Дуан, и Пиг, и Дженис, и Мэри
Уэст Винд, и кто-нибудь еще, кто помнил это волшебство, любого в пределах
слышимости его голоса, кто помнил Ящерного Короля.
Джон вобрал в себя воздух.
- Извини, - пробормотал он, потом проскользнул под правую подмышку Билли
и медленно пошел назад к пересекающему путь коридору. Позади он слышал
нервный стук барабанных палочек, слабый женский вскрик оргазма. Все
вокруг него было звуком: треньканье немых струн Дуановой гитары, чей-то
смех над устарелой шуткой, отдаленное хлопанье ладоней в публике, ждущей
увидеть ожившие легенды их прошлого. Джон пустился галопом...
Он остановился на перекрестке коридоров, вылупившись на открытую дверь.
Свет факелов снаружи высветил фигуру в длинном одеянии, полуразличимую,
стоявшую за дверью…
Никто его, тем не менее, не окликнул. Никто не сделал жеста узнавания,
никто не сделал знакомого движения по коридору ему навстречу. Только
похожая на монаха фигура в строгом коричневом платье, на шее у которой
висело спиральное ожерелье из рыбьей кости, ждала на самом пороге уборной.
В темной яме капюшона лицо, в котором чудилось что-то знакомое, впервые
увиденное много лет тому назад в Торонто, когда их имена вместе красовались
на афише...
- Джим? - прошептал он. - Джим, неужели это ты?
- После концерта, Джон. - Голос звучал очень низко, но ошибки быть не
могло - это тот самый голос. - Приходи сюда, когда отыграешь.
И фигура растаяла в тенях, дав двери снова медленно затвориться.
Джон глазел на нее до тех пор, пока Кейт не стукнул его одной из своих
барабанных палочек и не напомнил ему, что люди ждут. Впервые за тот
промежуток времени, который хоть кто-то мог помнить, Джон опоздал выйти
на сцену.
|